Выбор воина - Страница 63

Три следующих ночи подряд Сашка видел во сне Ярину. Он просыпался счастливый, чувствуя, как с каждым разом возвращаются силы. Быстро одевался, хватал первое попавшееся оружие и бежал в холмы у моря встречать рассвет.

Силы возвращались быстро, а раны почти перестали напоминать о себе. Впрочем, Сашка и сам понимал, что все не так просто. Что некая Сила, которая вышвыривала его в ТОТ мир, на время затаилась, словно дав Савинову побольше времени, чтобы прийти в себя. Однако он чувствовал: ничего не закончилось. Просто ему предоставили передышку.

Сигурни, видя, как стремительно выздоравливает ее пациент, улыбалась, но все же напоминала Сашке, чтобы он поберегся. Видимо, опасалась какого-нибудь рецидива. Но Савинов не мог усидеть на месте. Дни его заполнились до отказа разнообразными командирскими заботами. Со дня на день Ольбард мог назначить отплытие, и надо было проконтролировать готовность корабля и дружины к переходу морем, погрузку продовольствия и других запасов, комплектность снаряжения, и прочая, и прочая, и прочая. Сашка даже организовал для своей сотни малые учения, строевой смотр и стрельбы из камнеметов. Все оказалось в порядке: Ратимир, пока сотник валялся в отключке, зря времени не терял. Так что корабль и дружина к переходу морем были готовы.

А князь медлил, все не назначая день выхода. Видимо, у него имелись свои соображения на этот счет. Наверное, он подгадывал к какому-то своему сроку. Савинов часто видел, как Ольбард поднимается поутру на крепостную стену и смотрит в небо, будто читает какие-то одному ему понятные послания.

Наконец дата была назначена.

В Бруге воцарились суета и беготня. Лодьи были уже загружены, но и сейчас нашлись срочные дела. Например, погрузить бурдюки со свежей водой, овощи, хлеб – все скоропортящееся.

Сашке, сотнику, приходилось бегать поболе других. Наконец, улучив момент, Сашка присел на краешек скамьи – «на дорожку». Комната, в которой он провел столько дней, сегодня выглядела сиротливо. Савинов почувствовал себя немножко виноватым за то, что покидает этот гостеприимный дом.

– Спасибо! – сказал он, обращаясь неизвестно к кому, встал, поклонился и закрыл за собой двери.

По коридору навстречу ему вихрем пронесся встрепанный слуга с расширенными от усердия глазами. «Забыл чего?» Савинов посмотрел ему вслед и направился к выходу. В темноте под лестницей кто-то торопливо целовался. Виден был только краешек платья девушки и чье-то окольчуженное плечо. Присмотревшись, Сашка тихо позвал:

– Позвизд, ты?

В полумраке зашептались, потом воин вышагнул на свет, прикрывая плечом девушку.

– Да, вождь…

– Чего таишься? Полюбилась красна девица?

– Не без того, Медведкович!

– Так бери с собой! Или не хочет?

– Хочет… Только хозяина боится. Колдун он…

Сашка улыбнулся. Девчонка, выглядывавшая из-за плеча Позвизда, была и вправду хороша.

– Ну вот что, – сказал Савинов, подумав пару секунд, – пойдем-ка к князю! Он с Ангусом на короткой ноге: уговорит. Тем более ты не женат вроде?

– Вдов. Боги в прошлое лето женку прибрали.

– В законные возьмешь?

– А то! – Девчонка за плечом воина радостно пискнула. Видать, по-русски уже понимала неплохо.

– Ну тогда пойдем! Время не ждет. А на лодье для нее место найдется…

Дело сделали быстро. Князь только улыбнулся в усы и обещал уладить. Девчонка, которую звали Этайн, радостно бросилась собирать вещички. Позвизд тут же пригласил Сашку на свадьбу. Тот отшутился: мол, вот домой доберемся, там и поговорим.

Во дворе суеты было еще больше, чем внутри, но Савинов, не обращая на нее внимания, направился к воротам. Надо было занести поклажу на «Медведя», но ноги сами собой понесли в другую от пристани сторону. И вот уже перед Савиновым поднялся крутой склон кургана, похожего на маленький террикон. В Донбассе много таких… Вездесущая трава уже потихоньку взбиралась по его бокам. Сашка бросил вещи и налегке поднялся наверх.

Ветер гнал по лугу травяные волны. Рощи шелестели листвой, летели на восток бесконечные табуны облаков. Синели вдали поросшие лесом утесы, чайки реяли над рекой, словно души погибших друзей, провожающие корабли. Сашка стоял и смотрел на все это. В душе его поднималось знакомое чувство утраты. Он присел, коснулся ладонью плотной, крепко убитой ногами земли. Где-то там, в глубине, спит друг. Спит тем сном, от которого нет пробужденья. Хотя здесь люди верят, что человек может родиться не раз. Может, они и правы…

– Прощай, Храбр Мстиславович! – Савинов сжал пальцы, зачерпнув горсть земли. – Обещаю тебе не посрамить твоей памяти! А если у меня родится сын – я знаю, как его назвать!

Сашка поднялся. Земля, которую он зачерпнул, показалась вдруг очень теплой. Он ссыпал ее за пазуху и вытянул из ножен меч. Холодный стальной луч уперся в синеву неба. Савинов долго стоял так, слушая, как нечто волнами стекает с клинка, пронизывая все тело, и уходит в землю, а оттуда, из кургана, течет навстречу другой поток, теплый и крепкий, как рукопожатие сильного человека.

– Прощай, Храбр! И слава тебе! Тебе и тем, кто лежит с тобой рядом! Прощай…

Он убрал меч и, не оглядываясь, спустился с кургана. Время не ждет. Хотя здесь его, наверное, и нет, времени-то…

– Ну что, Хаген, похоже, что наши расставания становятся привычкой.

– Похоже на то. – Скандинав сжал Сашкино предплечье железными пальцами. – На все воля богов. Однако и человек не бессилен. Да и не верится мне, что расстаемся мы навсегда.

Они стояли на пристани, а лодьи одна за другой отваливали от нее. Волны плескались под веслами, а на передних кораблях уже хлопали, наполняясь ветром, цветные паруса.